РОДИОН ЩЕДРИН: «Жизнь вообще прекрасна.  Это чудо. Подарок Всевышнего»

Одному из самых выдающихся представителей российской культуры Родиону Константиновичу Щедрину - композитору, пианисту, музыкальному и общественному деятелю, народному артисту СССР, лауреату Государственных премий СССР и России, лауреату Ленинской премии и премии имени Д.Шостаковича, почетному профессору Московской консерватории и почетному члену Международного музыкального совета, 16 декабря исполняется 80 лет. Творчество Родиона Щедрина получило признание во всем мире. Он один из самых исполняемых современных авторов.

Автору этих строк посчастливилось не раз встречаться и беседовать Родионом Константиновичем, в том числе в 2010 году на фестивале «Звезды белых ночей» и в 2011 году на XIV Конкурсе Чайковского, почетным гостем которого он был. В публикуемых фрагментах этих бесед - жизненные и творческие откровения знаменитого музыканта.

- Когда, Родион Константинович, в Вашу жизнь впервые вошел город Куйбышев - Самара?

- Куйбышев, куда я был эвакуирован вместе с мамой и бабушкой в 1941 году, - это мое военное детство. С городом связано немало в том числе и не самых радостных воспоминаний. Когда в городе было организовано отделение Союза композиторов во главе с Шостаковичем, мой отец, демобилизованный из армии, стал его секретарем-помощником. Мама работала дежурной по артистическим комнатам в оперном театре, куда ее устроил Шостакович. Она брала меня на спектакли Большого театра. Помню, как, пристроившись на ступеньке, слушал первое исполнение Седьмой симфонии Шостаковича. В те годы я испытал и настоящий голод. Помню до сих пор это чувство. Девятилетним мальчишкой ходил по замерзшим полям, выискивая мерзлую картошку. Два-три найденных клубня были приобретением для семьи. Я был конопатым драчуном, и однажды мальчишки избили меня до полусмерти…

- Ваши произведения - как бы портреты разных эпох. Поражает оптимизм Первого фортепианного концерта. Как Вы оцениваете свой тогдашний оптимизм с высоты прожитых лет?

-Когда человек молод - а мне был двадцать один год - он похож на щенка, который бегает, виляет хвостом и радуется жизни. Таково естественное состояние молодости. Тогда закончилась эпоха Сталина, что само по себе вселяло оптимизм. Но в конце концов даже во времена самых страшных диктаторов весна оставалась весной, женщина - чудом.

- Мешало ли что-либо Вашему творческому самовыражению, всегда ли могли делать то, что хотелось?

- Я дитя своего времени, этой страны, ее идеологии. Мне кажется, что деление на черное и белое в жизни неправильно. Конечно, какие-то замыслы осуществить не удалось. Ни одно из моих крупных сочинений не прошло гладко, за них нужно было бороться. Некоторые были исполнены только один раз, а то и ни разу не исполнялись. Кое-что дожидалось своего часа по шесть-семь лет. Но большая музыка не ржавеет от времени, не покрывается коррозией. Это как хорошее вино: чем дольше лежит, тем становится крепче.

- Что Вам как композитору бывает труднее всего преодолеть в себе?

- Собственную инерцию. По своей природе человек ленив и консервативен. Даже самые трудолюбивые люди мечтают о том, чтобы ничего не делать. Сочинение музыки - это не театр, где тебя разогревают коллеги,с которыми можно пообщаться. В данном случае главное - самодисциплина.

- Вы блестяще владеете фортепиано. Не возникает ли желание снова сесть за инструмент?

- Судьба действительно наградила меня потрясающим учителем по фортепиано – Яковом Владимировичем Флиером. Когда меня спрашивают, кто самый лучший пианист, я всегда без раздумий отвечаю: Горовиц. А на втором месте для меня Флиер. На третьем месте Гилельс. Это мои идолы. Что касается игры на фортепиано, то для этого с годами нужно заниматься не меньше, а больше. Мне иногда приходится выступать в камерных концертах, играть премьеры своих сочинений. Стараюсь играть не очень сложные вещи. Мне помогает приобретенный опыт.

- Как Вы пришли к балетной музыке, которая безусловно занимает в Вашем творчестве особое место?

- Прожить целую жизнь с Плисецкой и не писать балетную музыку? Наверное, на моем месте каждый поступил бы таким же образом, будь он композитор. Это судьба. Впрочем, первый полнометражный балет «Конек-Горбунок» был написан по заказу Большого театра еще до моего знакомства с Майей Михайловной. А еще раньше, на первом курсе консерватории, по просьбе известного танцовщика Алексея Ермолаева сочинил музыку для его моноспектакля, который имел огромный успех у публики. Так постепенно я шел к встрече с Плисецкой...

Автор Валерий ИВАНОВ

Фото Сергей БАРАНОВ, а также с сайта www.shchedrin.de/

Полную версию статьи и другие материалы  читайте в декабрьском номере газеты "Музыкальный Клондайк" 

ДЕКАБРЬСКИЙ ВЫПУСК №12 (121) (ВКЛАДКА)  

ПОДПИСКА С ЛЮБОГО МЕСЯЦА